|
Париж стоит мессы. |
|
|
Еще не купив билеты звоним Элизе в Париж. - Вы хотите приехать ко мне? - ее первый вопрос по телефону. -Приезжайте в любое время, я буду очень рада! Она встречает нас в аэропорту и на своем стареньком, но еще бодром Рено Твинго, за 20 минут доставляет до дома. По дороге Элиза с удовольствием вспоминает русский и знакомит нас со всеми новостями ее семьи за последний год. С грустью узнаем о серьезных проблемах со здоровьем у Бриса, Элизиного зятя - в их доме в Нанте мы останавливались два года назад. Дома знакомимся с милым и элегантным Жоржем. Вместе они уже 25 лет! Несмотря на свой почтенный возраст, он само обаяние и внимательность. Долго сидим в их гламурной гостинной, завешанной работами самого Жоржа, обмениваясь последними новостями и, наконец простившись, расходимся на покой. Первая ночь в Париже... De reserve ca pour moi meme. |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Кстати, на ул. Лепик имеется даже два кафе с названием "Две мельницы". Одно, вот это, киношное, в доме № 15, но от интерьера из фильма там мало что осталось, плюс толпа японо-туристо с фотиками, плюс надменные, хамоватые официанты. Короче, нам там не понравилось совсем. А в самом верху улицы, прямо под мельницей Галетт, имеется второе заведение, крошечное и уютное. Плюс отличный вид вниз по улице и купол собора Инвалидов в конце перспективы... |
|
|
|
|
|
| Вот, кстати, и эта улочка с мельницей на вершине холма. Рядом с ней кафешка "Две мельницы"-2. А рядом вид с холма вниз. Красиво, правда? |
|
|
|
|
После московских холодов, снега и суматохи нам было так странно и приятно оказаться в теплой весне с яркой зеленью, цветущей сиренью и неспешной публикой за столиками кафе, на залитых солнцем улочках. Садимся в крошечном уютном скверике уже почти на вершине холма, передохнуть от крутого подъема и сверить маршрут с Генри Миллером. |
|
|
В Париже пасмурными днями я нередко оказывался в окрестностях Плас Клиши на Монмартре. Оттуда в сторону Обервилье тянется нескончаемая череда кафе,
ресторанчиков, театриков, кинозалов, галантерейных лавок, отелей и борделей. Это парижский Бродвей: он соответствует длинному пролету между Сорок второй и Пятьдесят третьей улицами. Однако Бродвей подгоняет, ослепляет, ошеломляет, он не дает прохожему возможности остановиться, присесть, перевести дух. Монмартр же расслаблен, замедлен, потерт по всем швам, он как бы не обращает на вас внимания; в нем не столько явного блеска, сколько тайного соблазна; он не сверкает огнем, а тлеет невидимым пламенем. Г. Миллер "Тихие дни в Клиши" |
|
|
| Сырная и рыбная лавки на улице Лепик - киношный колорит и естественное очарование улочек старого Монмартра. |
|
|
На площади Тертр попадаем в человеческий водоворот - уличные художники, музыканты, снующие как заводные официанты и обалдевшие от шума и красок туристы, - после совершенно пустынных улочек этот контраст кажется особенно разительным и неуместным. Непрерывный человеческий поток подхватывает нас, проносит водоворотом по кругу и выплескивает в сторону Сакре-Кер. Уффф, выбрались... |
|
|
|
|
|
Не надолго заглядываем в прохладное чрево Сакре-Кер и затем устраиваемся на отдых и ланч в скверике позади собора. Лавочек здесь не много и большинство местных с детьми с удовольствием валяются на небольших лужайках. Вокруг буйство жирной сирени и ярких цветов. С трудом верится, что вчера в Москве мела поземка и весь наш двор еще завален снегом... Наслаждаемся ярким солнышком, весенними ароматами, потрясающим видом и полным покоем. |
|
|
Хрестоматийный вид на Париж с Монмартра. Ничего особенного, казалось бы, но и без того отличное настроение и ощущение беззаботности, здесь усиливается и возникает чувство необыкновенной легкости, радости, свободы... Магия места? Аура? Возможно. А еще весна, солнце, любовь... И предвкушение обеда. |
|
|
|
|
|
|
Утро следующего дня выдается пасмурным и прохладным, но нашего расписания не меняет: обязательный кофе со свежими, хрустящими круасанами на завтрак, теплые куртки в рюкзак и вперед в Сите. Выходим на станции Reammur Sebastopol и по Сен-Дени двигаемся в сторону центра. Улочки практически пусты, лишь редкие прохожие, да еще сонные официанты, протирающие столики пустых кафе. Гарлемского вида темнокожие пацаны в дверях спортивных магазинчиков, лениво зазывают редких прохожих. Лавка букиниста на набережной шуршит на ветру пожелтевшими постерами и журналами прошлого века. Вода в Сене свинцового цвета и за укутанным в строительные леса Консьержери, выглядывает главный парижский брэнд. |
|
|
|
|
|
|
|
|
| Очередь в Сан-Шапель застыла намертво, как бы намекая, что этот город предназначен для неторопливого время провождения. Действительно, куда торопиться - впереди вечность... Постояв в молчаливой колонне минут тридцать-сорок и не продвинувшись ни на метр, решаем не зацикливаться на намечанных планах и, перейдя через улочку, поддаемся притягателному очарованию цветочного рынка. Впечатления необыкновенные! Эдакая странная смесь сказочной пещеры Алладина и барахолки старьевщика... |
|
|
|
Каменные бордюры перед Нотр-Дам -де-Пари здорово нагреты солнцем, здесь приятно сидеть, любуясь затейлевой каменной вязью и наблюдая разноязыкую толчею на площади: семьи с детьми, влюбленные парочки, шумные компании студентов и местных школяров, японские группы в одинаковых дурацких бейсболках и тройка угрюмых вояк с автоматами наперевес, по диагонали пересекающих площадь... Перекусываем здесь же, на солнышке и идем в темный сумрак собора, восхищаться яркими красками витражей и внутренней легкостью каменной громады. Приглушенные голоса, чудный запах сотен свечей, загадочные лики святых... Сердце сладко замирает и душа готова вырваться и мчаться ввысь, к каменным сводам готических арок, нет, еще выше... |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Рассматривая на закате старые кости Нотр-Дам, мне так никогда и не удалось увидеть то, что однажды увидел Виктор Гюго: птицу, собирающуюся взлететь. Нотр-Дам, на который, если действительно смотреть на закате, нужно смотреть с тыла, с моста Архиепископства, похож на музей ихтиологии, на обглоданную веками чудовищную горбатую рыбу. Да и место подстать: рукава пресной Сены, запах мутной рыжей воды, к которому примешиваются запахи с пришвартованных к Левому берегу кафе-ресторанов: корицы, свежевзбитого масла и тягучего горячего шоколада, то бишь, как у Пастернака в зеркале - какао… В эти же вечерние часы, если доведется вам переходить в этом месте реку, имеет смысл взглянуть и туда, откуда угрюмо и неумолимо наползает ночь, на восток, на мост Луи-Филиппа. Это тяжелое каменное строение встает из темных вод правого рукава Сены, как луарский замок… Набережная Бурбонов и густая зелень, обрамляющая берега, как и древние особняки острова, говорят о другом Париже, о том, который почти совсем исчез, уступив место Парижу открыточному, отполированному миллионами взглядов, Парижу индустриального туризма и рекламных роликов. Дмитрий Савицкий "Письмо из Парижа" |
|
|
|
|
В квартале Марэ удивляемся обилию колоритнейших еврейских лавочек и магазинчиков - наш путеводитель об этом почему то умалчивает. Наблюдаем местную, неспешную жизнь и живописнейших здешних обитателей. Безо всякой надобности толкаемся в магазинчиках и вдруг, совершенно неожиданно, покупаем мне новые ботинки, старые тут же отправляются в урну. Выходим на площадь Вогезов и найдя свободную лавочку устраиваем очередной пикник с сырами и паштетом. |
|
|
|
На Риволи садимся выпить кофе, делаем несколько покупок для Маши, дивимся здоровенной очереди за мороженным и, дойдя до Лувра, поворачиваем налево к саду Тюильри. Солнце, вытягивая длинные тени, начинает валиться за Дефанс и мы, развалившись на парковых стульях у еще выключенного фонтана, даем отдых ногам и любуемся как "сада ограда меняет золото на тусклую медь". На сегодня все. С трудом доходим до метро и совершенно обессиленные доползаем до дома, до милого дома, где Жорж уже расставил тарелки с бокалами и только ждет нас, что бы подать на стол... |
|
|
Главная цель сегодняшнего, Третьего парижского дня - музей д'Орсэ, куда нам не удалось попасть в прошлый визит. Немного прогуливаемся по утренней солнечной набережной и, дойдя до музея, занимаем место в конце длинной, змеей извивающейся очереди. Пытаемся вспомнить, когда приходилось стоять последний раз в очереди, не считая вчерашней в Сен-Шапель. О! Оказывается прошедшей зимой в Третьяковку, на выставку "Жить и путешествовать". Тенденция, однако! |
|
|
|
|
| Выйдя, спустя три часа из музея, обнаруживаем, что солнца больше нет, да и на улице заметно похолодало. Апрельский каприз погоды. Обходим д'Орсэ и , выпив кофе в крохотной кафешке на Сен-Жермен, углубляемся в переплетение улочек и бульваров, двигаясь в сторону Латинского квартала и периодически сверяясь с нашими путеводителями. |
|
|
От Арен Лютеции, второго века нашей эры, и до главной мечети французской столицы семь минут ленивого хода. От Парижа римлян до Парижа арабских кварталов и курилен кальяна – восемнадцать веков. На дне амфитеатра Арен школяры гоняют в футбол. Возле стен мечети сидят древние нищенки, поджидающие окончания намаза и выхода пестрой толпы на улицу. За небольшим сквериком, напротив центрального входа, в любое время года стоят полицейские пикапы. В дни и недели объявленного по столице усиления, где-нибудь за углом прячется колонна машин местного спецназа, CRS. На север от мечети – Королевские сады, разбитые в начале 17 века по приказу Людовика 13 и ставшие после революции – Ботаническим садом. На юг, по кромке домов, ютятся мастерские слепых настройщиков роялей. Еще южнее, ближе к торговым улочкам Муфтара – арабская чайная, из раскрытых дверей которой вы-текает негромкая музыка оркестра Амр Диаба Алим Аби и сладкий запах кальяна: сушенных яблок, меда и табака. Сама древняя улочка Муфтар была когда-то дорогой на Рим. Нынче она ведет в самый крупный китайский район города… За Муфтаром, по диагонали от стопроцентно феллинивского отеля, отданного под общежитие студентам, солидное с зарешеченными окнами здание, возле которого часто топчется упакованный в бронежилет офицер с автоматом на груди. Это – ишива. И все это вместе – Латинский квартал. |
|
|
|
|
Если лондонец или москвич назовет свое местожительство по имени, то парижанин произнесет цифру, будто выдавая шифр для посвященных. Чужаку не понять, что 16-й аррондисман — это респектабельно, а прибавить три единицы — и неудобно выговорить. В 8-м хорошо работать, в 1-м — прогуливаться. Но нет обаятельнее 6-го! |
|
|
К Пантеону подходим в тот момент когда охранник, запустив последнюю стайку посетителей, запирает входную калитку. Обидно, что снова не увидели могилы Вольтера и Гюго. Отправляемся чуть погреться в соседнюю, очаровательную церковь Сент-Этьен-дю-Мон и потом снова бродим до позднего вечера по причудливому лабиринту кривых улочек. Маша решает скупить весь ассортимент шейных платков. На Елисейских полях вполне московская пробка. |
|
|
Маршрут последнего, нашего Четвертого дня в Париже начинаем от Триумфальной арки. Немного потолкавшись на островке под ней, решаем, что подъем, ну никак не может стоить девяти евро и по авню Клебер двигаем в сторону дворца Шайо, к Трокадеро. День сегодня теплый и солнечный и мы совершенно расслабленно и вальяжно, передвигаемся от одного прекрасного вида к другому. Оказавшись у башни, решаем таки на нее забраться. Восхождение совершаем пешком - еще одну гигантскую очередь мы бы уже не вынесли. |
|
|
|
|
|
|
|
|
Наверху, любуясь панорамой города, проводим довольно много времени. Не сказать, что сверху какой то особенно великолепный вид или вокруг прямо таки романтическая обстановка - нет, толчея страшная, вверх-вниз снуют лифты, перила облепленны псевдо-фотографами, не пролезешь. Однако... Однако смотрим сверху на этот, действительно прекрасный город, с легкой грустью и сожалением, что вот оно, пришло уже время прощания, время разлуки и когда мы снова попадем сюда - Бог знает, а город уже влюбил нас в себя, подарил свою частичку, дал почувствовать атмосфЭру, свое очарование... Прощаемся с Парижем и, не надеясь особо на память сердца, делаем несколько снимков. |
|
|
|
|
|
|
После спуска по бесконечным лесничным маршам, - со счета сбиваюсь где то после трехсотой с чем то ступеньки, - немного валяемся на лужайке Марсова поля, давая отдых натруженным ногам и наблюдая за попытками японского фотографа вместить в кадр и парижско-японских новобрачных, и башню Эйфеля. Подружки невесты стараются, что бы фата в кадр влезала целиком и выглядела нарядно. Читаем путеводитель, смотрим наши трехдневные блуждания по карте города и, обсудив лучшие моменты этих трех дней, неожиданно срываемся и на метро снова возвращаемся на Монмарт. Невозможно уезжать не простившись... |
|
|
Снова проходимся по уже знакомым крутым улочкам, немного сидим в кафешке, впитывая в себя атмосферу праздника, который всегда с тобой. Мы молчим и каждый думает о своем. Короткие каникулы, сильно смахивающие на увольнительную в город, пролетели так стремительно и завтра большой красный самолет увезет нас назад, домой, через пол мира, к суете, заботе и снегу, но Париж... Блин! Ну почему не я придумал эту фразу про праздник! |
"В то время я уже знал, что, когда что-то кончается в жизни, будь то плохое или хорошее, остается пустота. Но пустота, оставшаяся после плохого, заполняется сама собой. Пустоту же после чего-то хорошего можно заполнить, только отыскав что-то лучшее." Э.Хемингуэй "Праздник, который всегда с тобой" |
|
